МИХАИЛ БУЛГАКОВ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НА СТРАНИЦЕ МИХАИЛА ЖВАНЕЦКОГО Предисловие к книге М.А. Булгакова «Собачье сердце» от Михаила Жванецкого Первое впечатление. Ужас! Швондеры! Им показалось… Что они могут возглавить… После погромов им так показалось. Мейерхольду показалось, что он может ставить. Ученым-генетикам показалось, что они могут… Всем им недолго осталось. И дело не во враждебности. То и другое просто было мышлением. А страна превратилась в съезд одной личности. Профессор Преображенский никуда не уехал. Не успел. Он просто переехал в шарашку и занялся переобо- рудованием полевых кухонь. Семь комнат больше никогда ни у кого не было. Был крик: – Жванецкий, вы развязно сидите на собрании! – Как можно развязно сидеть? – А вот сядьте смирно и неподвижно. Швондеры опять участвовали в судебных процес- сах, но уже как подсудимые. Лечение вождя их не спасло. Пролетариат был главным до изобретения атом- ной бомбы. Потом ученые получили квартиры в лесу и кот- теджи в Арзамасе-16. И возможность сделать что-то на пределе чело- веческих возможностей для уничтожения человече- ских возможностей. А все домкомы, завкомы, профкомы, райкомы ста- ли крикливыми судами в полувоенной форме. Сапоги, портупея, кобура. Если сапоги начищены – идем в театр. Замызганные – сопровождение эшелона. Авто заводили ведром, кипятком, вторым аккуму- лятором. Где была конкуренция, там мы были первыми. В ракетах. И последними в производстве лекарств. Мужчины жили до 58 лет. И, казалось бы, в расцвете сил по статистике надо было умирать. У них в жизни было временное освобождение в виде Отечественной войны. Когда очевидно преи- мущество свободы. Оставшиеся в живых стали профессионалами и победили с большим преиму- ществом. Домой привезли авторучки, невиданные закрут- ки, автомобили типа «Москвич». Мой дядя моей маме привез целый зубоврачеб- ный кабинет. А мечта Булгакова в словах профессора Преобра- женского: – Можете уплатить? – Могу. – А почему не платите? – Не хочу. – Можете уплотниться? – Могу. – А почему? – Не хочу. Под наркозом не буду хотеть. Ибо не хочу – и всё. Я компанию себе выбираю сам. Другого ассистента не хочу. Другой кухарки не хочу. В мозгах наших людей это не укладывалось. Ты разве чего-то можешь не хотеть сам?! Но кое-кто мог. – Не хочу оперировать жену в Кремлевке, – заявил член Политбюро, министр обороны. И из Барнаула привезли профессора на истреби- теле МИГ. 1200 километров в час. Из Барнаула, где не мешали оперировать… Он мне сам это рассказал. Жив до сих пор. А Михаил Афанасьевич Булгаков был последний великий русский писатель, случайно попавший в со- ветское время. И переживший его навсегда. Но и ему показалось. Уж если Сталину понравились «Дни Турбиных»!.. Но нет! Не надо! Хватит исключений. Всё было изрублено. Даже что-то о Сталине в Батуми… Не захотел вождь. – Чувствуется, что товарищ Булгаков пакривил душой. Зачем? Такой талант… Лучше еще раз сходим на «Дни Турбиных». Кому дано поймать перемещение мысли вождя? Вожди безошибочно чувствуют талант и безоши- бочно чувствуют его непредсказуемость. И патологическую тягу к правде. Не надо, товарищ Булгаков! И пережил намного вождь гения. И до сих пор скучает население по вождю. И до сих пор считает, что гений написал достаточно. Хотя мог бы и больше. #Жванецкий